ФИЗКУЛЬТПРИВЕТ

Небо под ногами

«Физкультпривет» представляет томичей, у которых получается быть выше

Федор КОПЫТОВ, самый молодой в Томске кандидат в мастера спорта по альпинизму

Девятнадцать лет и звание кандидата в мастера спорта. Никто из томских альпинистов не был таким прытким, как Федор Копытов. В тринадцать лет он оказался в горах, в шестнадцать сходил первую «пятерку». В семнадцать, после январской поездки на Северный Тянь-Шань, зарекся: если и продолжу заниматься альпинизмом, то - летним. Но обещание пришлось нарушить уже через год…

Никогда не мерз так, как в ту поездку. До этого несколько лет ездил на сборы только летом, и перед зимней Ала-Арчой меня пугали: «В сосульку превратишься!». Я все отмахивался - очень уж наверх тянуло... А когда мы лезли «четверку» на вершину Двурогую, дул такой ветер, что я мог на него опираться. Одежда и волосы инеем покрылись - как у дедов морозов. Тогда и зарекся.

Какое-то время спустя понял: зимой погода стабильнее. Если в июле-августе днем жаришься, а ночью мерзнешь, то в январе-феврале в любое время суток одинаково холодно, и постепенно организм свыкается с ощущением озноба. Кстати, горячительное с собой берем редко. Нынешней зимой, уходя на трехдневное восхождение, вообще забыли спирт в базовом лагере… Хотя обмыть было что: этой горой я закрывал КМС. Как мама потом радовалась! Ведь именно она «открыла» для меня этот спорт - выбирала, где тринадцатилетнему сыну отдыхать летом, купила путевку в альплагерь на Алтай, совершенно не обратив внимания на приставку «альп»… Она, поди, до сих пор не догадывается, каких трудов стоит каждая гора.

Чтобы закрыть разряд, надо сходить определенное количество маршрутов. В принципе, закрыться тогда можно было «пятеркой» похалявней, которую сбегали бы за полдня. Но мы легких путей не ищем: выбрали трехдневную 5Б на Бокс - а ее и по теплу-то трудно одолеть… Василий Терехин, мой напарник, вначале собрался лезть в скальниках, но быстро передумал - мороз, ноги бы потом по колено отрезали, и надел тяжелые горные ботинки. Когда провешали две сложные веревки, по рации сообщили: с вершины Байчечекей сорвался альпинист из Новосибирска, все, кто находится в лагере, должны выдвинуться на спасработы… Лишь через день вернулись на гору - и как раз начались самые сложные участки. Когда было страшно, мы пели, нет, орали во весь голос! Опустились даже до «Руки вверх»…

Мне больше всего нравятся именно такие маршруты, где очень трудно, где под тобой полкилометра пустоты и нужно работать по-честному. Если ты натыкаешься на стенку и сразу ищешь обходные пути - зачем вообще ехать так далеко, в какие-нибудь таджикистаны и кыргызстаны? Когда мы ходили с Васей первую «пятерку» в 2004 году в Дугобе (Киргизия), то сразу решили лезть в лоб — так интереснее, хоть и страшнее. Собственно, нигде не бывает так, что совсем не боишься. Как говорится, есть старые альпинисты, есть бесстрашные альпинисты, но нет старых бесстрашных альпинистов.

Я тоже однажды приготовился умирать… Шли 6А на пик Звездный в Западных Саянах. На третий день беспрерывного лазания попали в грозовое облако — за минуту промокли до нитки, а за час мы увидели все виды осадков: град, снег, дождь. Болтаясь на веревке, решил: ну все… Мысленно попрощался с родными и попросил прощения. Но когда вылезли на полку и поставили палатку, отпустило. На той же «шестерке» понял: тренироваться внизу надо больше.

Сейчас распланировал себе график тренировок, чтобы поднимать скалолазный уровень, плюс бег и лыжи для выносливости. Хотелось бы, чтобы и власти обращали на наш вид спорта внимание… Вместе мы сильнее. Пока «топ» в техническом альпинизме возглавляют красноярцы. Думаю, что при правильном подходе томичам реально с ними конкурировать.

Евгений ПОПОВ, «снежный барс»*, восходитель на Эверест

«Слава Богу, дошли», - это единственное, о чем думал Евгений Попов на высшей точке планеты. На 8848 метрах над уровнем моря голова хоть и работала с трудом, но он понимал: вершина - это полпути, впереди не менее опасный спуск. Положил в карман горсть камней, образок и буддистский шарфик, найденные здесь же, - и поспешил вниз. Эверест стал для томского «снежного барса»* вторым восьмитысячником.

Панораму с «крыши мира» посмотреть не удалось - мы с Дмитрием Бочковым, руководителем экспедиции, попали в облако. Не было и привычной для Эвереста толпы: вообще-то там на каждой веревке очередь, но в тот день на штурм никто больше не вышел - непогода. Мы же не могли не использовать последний шанс. Позади осталось самое страшное - смерть друга…

Наверх мы поднимались разными группами - кто-то раньше, кто-то позже. По пути из промежуточного лагеря на высоте 7900 метров встретил шерпа. Он сказал, что трое наших - томичи Аман Елеушев, Стас Крылов и питерец Алексей Никифоров - без палатки и спальников заночевали на 8600. Холодная ночевка в «зоне смерти» - девять из десяти случаев летальный исход, и то, что Аман со Стасом выжили, - чудо… Леша допустил тогда роковую ошибку: повернул слишком поздно. На любой высокой горе есть время «Ч» - точка возврата: на Эвересте это четыре часа дня, и как бы близко от вершины ты ни находился, нужно поворачивать назад. Но Леха был упертым - хотел победить, чего бы это ни стоило.

Когда по рации передали, что он потерял сознание, мы с медикаментами и кислородом побежали на помощь. Но опоздали - тело спихнули со стены американцы. Сказали: «Все равно ваш друг умер». Внутри сразу все оборвалось… Тем не менее, решили продолжить восхождение - столько лет ждали этого!

Шестеро из нашей экспедиции к тому времени взошли на высшую точку, у нас с Димой почти не оставалось времени. Спать легли в лагере на 8300, проснулись полпервого ночи. Погода начала резко портиться, но - либо сейчас, либо никогда. Пошли. Реально стало страшно всего один раз: на крутом участке камнем перебило провешенные перила, и до закрепленной веревки пришлось добираться с символической страховкой. Скалы в том месте напоминали черепицу, припорошенную снегом. Лез и обливался потом - при минусовой-то температуре.

Полвторого был на вершине. Какой знакомой она мне показалась! Все как на фотографиях: гирлянды тибетских флажков, какие-то вешки, разбросанные баллоны из-под кислорода… Снял кислородную маску - без нее чувствовал себя не очень, но надо же было воздухом Эвереста подышать! Не могу сказать, что одолевали особенные эмоции. Просто - удовлетворение от достигнутой цели.

Сколько раз я убеждался: взойти можно куда угодно, если есть мотивация. Именно она «гнала» нас на первом высотном восхождении на пик Ленина (7134 метра) в 1991 году. Мы были молодые, резвые, месяц до этого бегали - именно бегали! - скальные маршруты в Фанских горах, высота которых не превышает 5,5 километра. Когда приехали под Ленина, оставалось всего пять дней в запасе. При этом никто из нашей команды не представлял, что такое семь тысяч… Набрали кучу продуктов, хотя на высоте аппетита нет. Оставили внизу солнцезащитные очки, крем - в итоге кто-то сжег глаза, кто-то лицо. В общем, наделали столько ошибок, что удивительно - как это четверо из восьми умудрились подняться на вершину?

Зато эта авантюра научила многому. Через пару недель сходили еще два семитысячника - пик Корженевской и пик Коммунизма. Через год - Победу, Хан-Тенгри. А в 1995-м попали в Гималаи, на Дхаулигири (8178 метров). Прилетев в Катманду, я три ночи не спал - мне казалось преступлением тратить время на сон, когда ты оказался в сказке! Для нас, «совков», это был первый выезд за границу… Ну, а с точки зрения альпинизма все оказалось привычно: высоты нам хватало и до этого.

Потом были другие восьмитысячники: в 1997-м наши съездили на Чо-Ойю (8158), в 2001-м - на Эверест, два года спустя - на Шиша-Пангму (8021). В прошлом году мы сделали первое русское восхождение на вершину Гурла-Мандхата в Тибете, которая лишь четверть километра не дотягивает до 8000. А в этом сезоне больше 20 томичей поднялись на семитысячники – пик Ленина, Победы, Хан-Тенгри. Теперь в планах -гора К-2, вторая по высоте в мире, но - самая суровая. Если восхождение будет успешным, Томская область прославится на весь мир. Проблема в том, что экспедиции на К-2 очень дорогие и трудные. Нас уже поддерживает губернатор, осталось найти деньги…

* Звание «снежного барса» присуждалось восходителям на четыре семитысячника СССР.

Другие материалы