ТОМСКИЙ ВЕСТНИК

Гузаровские тени

Учитель рисования не стесняется учиться у других.

Овал. Еще овал. Маленький треугольник. Трапеция, похожая на хвост. Если собрать вместе, что получится? «Сорока выходит», - выкрикнул с места малец. Учитель был поражен такому художественному восприятию геометрических фигур. С этой «сороки» и начался художник Леонид Гузаров.

Его университеты

Полвека уж минуло с той поры. Накануне своего 60-летия бывший ученик 55-й школы готовился к своей юбилейной выставке, что открывается 1 ноября в Арт-галерее. На мольберте – холст. Сюжет исторический: Томск XVII века. Рядом открытые масляные краски. По их терпкому запаху, к которому примешивалась тонкая струя свежих стружек, и нашла Гузарова. Но в мастерской, примыкающей к кабинету черчения и рисования 58-й школы, Леонид Николаевич оказался не один.

Петр Степанович Глухов, тот самый учитель, первым разглядевший в Гузарове художественный дар, пришел навестить друга. Отношения учителя и ученика давно сменились на отношения коллег. В 70-80-х вместе работали в 38-й школе, где Гузаров преподавал физкультуру, а Глухов - рисование. Когда случилась травма ноги и врачи не рекомендовали молодому учителю физкультуры продолжать профессиональную деятельность, именно Петр Степанович нашел выход из положения. Он уступил свои уроки рисования Гузарову, а сам стал учить мальчишек слесарить и столярничать. В целесообразности такой рокировки Глухов убедил и тогдашнего директора школы Леонида Глока.

Между Степанычем и Леней никогда не ощущалась субординация. Даже когда один был учителем, другой - учеником.

- Идет экзамен по русскому языку у восьмиклассников, а его нет, - вспоминает Глухов. - Учителя ко мне: «Что с Гузаровым?» - «Да спит он». Те возмущаться. А я пошел разбудил, привел в школу, упросил преподавателей принять у него экзамен.

Художник-самоучка, мастер по столярной части, Петр Степанович понимал, что Лене Гузарову он может дать только хороший совет – искусству рисования учиться у профессионалов. С его благословления шестиклассник Гузаров пришел в изостудию при Доме пионеров. На его счастье, занятия вела сама Вера Ивановна Котова, ученица Фалька, одна из основательниц Томского союза художников.

- Жил я рядом с Томском-II, а ездил к ней на Татарскую заниматься, - уточняет Гузаров. - Дело уже дошло до портретов. Я рисовал девочку, она меня, и тут в школе меня побрили наголо за «хорошее» поведение. Ну, какой портрет после этого?! Я бросил изостудию. Тогда Вера Ивановна сама пришла к нам домой. И не с пустыми руками, а с двумя рекомендательными письмами. Уговаривала родителей отпустить меня в Красноярское художественное училище после восьмого класса. Но отец ответил решительным отказом.

Кроме художественного дара, Господь Бог наградил Гузарова тренированным телом и волей к победе, всем тем, что хорошо подходит для занятий спортом. Поэтому, когда пришла пора выбирать, куда пойти учиться после школы, ребята, с которыми Леонид вместе тренировался, уговорили его поступать на спортфак Томского пединститута. Во время вступительных экзаменов Гузаров познакомился с таким же художником-спортсменом Юрием Землянухиным, ныне московским художником. Тот подбодрил: «Давай поступим, а когда откроют худграф, сразу переведемся». Но художественно-графический факультет в Томском педагогическом не открыт до сих пор.

Тренировки до седьмого пота не отбили охоту к рисованию. Тягу к искусству студент Гузаров удовлетворял в Доме ученых. Ходил сразу в две студии – оперную и изобразительного искусства. С пением вскоре завязал, а к живописи проявил настойчивый интерес. «Там было интересно». Вела занятия Людмила Почекутова, ученица Василия Черемина. С самим Василием Васильевичем Гузаров познакомился в той же изостудии Дома ученых, но близко сошелся в клубе художников-любителей, которым Черемин руководил.

На пленэре с Череминым

Леониду Николаевичу всегда везло на учителей. С певцом томского пейзажа его связывала многолетняя дружба. Именно Черемин открыл Гузарову красоту и тайны городского пейзажа.

- Он подарил мне город, в котором я родился и вырос. Василь Василич показывал мне такие места, такие закоулки, о существовании которых я не подозревал. Томск Черемин любил. И щедро делился этой любовью. Сколько с ним вместе написано двориков, домов. Улицы Октябрьская, Никитина, Бакунина – все нами истоптано. Помню, как-то расположились возле Аптекарского моста, вокруг помойка, а мы пишем деревянную натуру. Этюды вышли замечательные!

Городской пейзаж и сегодня – один из любимых жанров Гузарова. На выставку он приготовил и Воскресенскую церковь – вид с улицы Загорской, и дворик дома с жар-птицами, и старый дом на Мамонтова.

К некоторым домам и улицам, как к старым знакомым, привязан душой, пишет их по многу раз. Уютно располагать архитектурные памятники со скромными бытовыми постройками, видеть в обыденном поэтику – этому и учил Черемин.

О городском пейзаже Гузарова известный томский журналист Эдуард Стойлов писал: «Это тонкие нюансировки цвета, это одухотворение, кажется, самого привычного». Он же отмечал плодотворность творческого тандема Черемин-Гузаров.

- Я и у других художников учился, но столько, сколько дал мне Василий Васильевич, никто не дал, - признается Леонид Николаевич. – Черемин не жадничал, учил тому, что знал, умел, мог сам. Как-то в студии разбирали мою работу, сидя на полу, часа четыре. Все за мольбертами, а мы сидим с углем в руках и рассуждаем о композиции.

Когда студия развалилась, дружба Гузарова с Череминым не прекратилась. На гузаровских «Жигулях» с весны до поздней осени выезжали на пленэры. Истоптали все окрестные деревни: Корнилово, Орловку, Петухово, Аникино, Коларово...

- В Корнилово ездили к знакомым. Пока мы на пленэре, они баньку истопят, ужин сготовят. Идут за нами, веточкой комаров отгоняют. И видят: в кустах стоят две колеблющиеся тучи гнуса, а нас не видно из него.

Пишет как дышит

Байки о пленэрах в устах Гузарова звучат так же сочно, как и сами его этюды. То расскажет, как стоит и пишет не тронутый цивилизацией уголок сибирской природы, а мимо то заяц побежит, то лось протопает. Или вспомнит, как ехал из Алтайского края и на трассе Новосибирск - Томск его машину снесло в кювет. А дело было зимней ночью, метель, у него колесо спустило, поэтому и с дороги снесло. На его счастье, ехал мимо «газик». Остановился, чтобы помочь. Вытащили гузаровские «Жигули» на трассу, а когда художник открыл багажник, чтоб достать запаску и домкрат, водитель «газика» заметил холсты и ахнул. И стал вытаскивать из багажника и тут же на трассе устроил импровизированный вернисаж. Его попутчица ругается, торопит, Гузаров при свете фар меняет колесо, а мужик искусством наслаждается.

Из всех времен года Леонид Николаевич более всего любит весну и осень.

- Весной оживают творческие силы, а осенью такой прилив энергии!..

Лирический пейзаж, который более всего удается Леониду Николаевичу, подкупает своей интимностью. И мажорностью красок. С полки Гузаров достает весенний пейзаж: пастельных тонов стволы деревьев, а по снегу вьется лыжня. Я ахаю: «Тени-то, как у Грабаря».

- Да, у томских искусствоведов есть даже такой термин: гузаровские тени.

За творческую жизнь Леонид Гузаров написал, наверное, более тысячи картин. Но у него в коллекции – единицы, многие разошлись по знакомым, друзьям, иностранцы с удовольствием покупают и увозят за рубеж. Даже незавершенные этюды, потому что в них-то и дышит живая, не лакированная жизнь.

Те, что остались, Леонид Николаевич хранит в мастерской. Как образцы.

- Рисовали осень. «Птицы улетают». Ставлю свою работу: вот, смотрите, какие деревья, какое небо, какая вода... А потом уношу. Пусть трудятся сами.

Официально

Родился 1 ноября 1947 года в Томске. В 1970 году окончил Томский пединститут. Занимался в изостудии у В. И. Котовой, затем в студии при Доме ученых у Л. В. Почекутовой, в вечерней художественной школе. В 1989 году окончил курс повышения квалификации (станковая живопись и графика) в Московском заочном народном университете искусств. Член Томской региональной организации творческого союза художников России. Персональные выставки в Томске, Подгорном. Участвовал в зональных выставках Союза художников. Преподает черчение и рисование в 58-й школе.

Неофициально

Любимые художники – Левитан, Серов, Коровин. Из томских – Ламанов, Черемин, Гроховский.

Любимое время года – весна, но особенно осень.

Любимое блюдо – мясо по-испански.

Любимый напиток – водка.

Любимый анекдот про художников: «Непонятно, но волнует».

Другие материалы