«Чужая» война всегда может стать «своей»

Даже пережив тяжелое ранение, Валерий Кравчук убежден: мужчины должны уметь защищать свои семьи и Родину. Ведь никогда неизвестно, что ждет впереди

Люди из тех, кому сегодня 40-50 лет, росли в атмосфере, когда дети верили: мир после 45-го наступил навсегда. И тем труднее этому поколению было привыкать к тому, что мир вокруг - относителен и им самим приходится защищать его. То, что наши парни по-настоящему воюют, впервые обществу стало ясно, когда мальчишки 70-х оказались в пекле афганской войны. А затем «горячим точкам» потеряли счет….

Валерий Кравчук столкнулся с войной на Первой чеченской - он был заместителем командира томского отряда ОМОН. В детстве он, конечно, мечтал о сражениях и подвигах. Но то, что свяжет свою биографию со спецподразделением, тогда и предположить не мог. После армии поступил в милицию, увлекся спортом и даже побеждал в областных ведомственных соревнованиях по самбо. В 29 лет стал офицером, а когда в сентябре 1992 организовали ОМОН, с радостью ушел туда и стал служить под началом Юрия Набиева. Настоящего командира, которого в отряде уважают и поныне.

От столицы до станицы

- Мы готовились к особой службе очень серьезно, – вспоминает Валерий. – Учились освобождать заложников, обезвреживать взрывные устройства, оказывать медицинскую помощь. Не формально, а чтобы можно было спасти чью-то жизнь. Проходили подготовку в реанимационных бригадах «Скорой» и получили там уникальную практику. Еще мы постоянно тренировались. Понимали, что в экстренной ситуации все это пригодится.

Первая по-настоящему боевая ситуация случилась в черном январе 1995 года. По итогам той командировки в Чечню Валерий получил свой первый орден Мужества.

 - Такая была обстановка, что требовалось проявить всю смелость, находчивость и подготовку, иначе было не выжить, - рассказывает Валерий. - Такой же орден получил и наш командир, Юрий Нариманович Набиев - вот кто настоящий герой и образец для примера. Он нам тогда был всё - и отец, и Господь Бог, как в песне поется. Мы ему верили и знали: он решение примет правильное, никого необдуманно в опасное место не пошлет… Бойцы звали его Батей, а это надо еще заслужить! В том январе нам пришлось брать одну из станиц. Мы шли первыми, за нами - бронетехника, и, что ждет нас на этих улицах, никто не знал. Взяли мы станицу практически без боя, но надо было еще ее удержать. По приказу командующего мы закрепились в сельской школе. Трудная была ночь. Боевики готовились к штурму, но природа нас поддержала: снежок пошел такой хороший, редкий в тех местах, нам как привет с родины. Посветлело, и в тот раз они нас штурмовать не решились…

Боевое крещение

Валерий запомнил ту командировку во всех подробностях. Проверяя школу, он тогда зашел в обычный школьный музей - предметы быта, одежда… Порядок, таблички, оформленные детскими руками. Но взгляд упал на один экспонат - русский мундир, которому больше 100 лет, сшитый чеченской мастерицей. Бережно сохраненный мундир среди всей этой разрухи смотрелся символично. Подумалось: вот как все переплелось в истории. И дальше тоже все будет меняться. Значит, надо добиваться, чтобы было как можно меньше жертв, потерь, разрушений. Он вышел тихонько из музея и велел бойцам ничего там не трогать. Кстати, тогда все старались по мере сил не разрушать школы, библиотеки и кладбища.

Потом отряд отошел к окраине. Стояли в детсаду. Рядом была церковь православная, в которой укрывались русские женщины. Как раз в те дни бойцы, что еще были не крещенными, покрестились. Местные старушки стали им крестными матерями, а бойцы друг другу – крестными отцами. Священника Петра, что крестил их, наши части не раз звали уйти, но он остался. Потом Валерий узнал, что его замучили насмерть. Одна старушка подарила тогда Валерию пояс с молитвой, старый, казацкий, что от пуль бережет. В той командировке их Батя и стал седым за одну ночь, когда отряд выполнял спецоперацию по защите станицы от боевиков.

Май 1996-го тоже стал испытанием для отряда. За ту командировку Валерий получил свой второй орден Мужества. Там были тяжелые бои за несколько аулов, окружение. Тогда погиб боец Олег Крутиков. Большая часть личного состава получила контузии, семеро бойцов получили ранения, один тяжело ранен.

А командировка в Грозный в марте 1996 года стала для Валерия роковой. С той поры он 7 марта отмечает второй День рождения. Поскольку в этот день он получил тяжелое, даже, наверное, смертельное ранение. Пуля вошла со спины и прошла насквозь брюшную полость. С такой раной жить можно лишь несколько часов. Но врачи - и свой, и соседнего, Рязанского ОМОНа - приняли решение: эвакуировать… Тот путь на БТРе до аэропорта, где стоял полевой госпиталь, стал одной из главных дорог в его судьбе. Он помнит, что перед потерей сознания думал, как малы еще сыновья (им было тогда 10 и 13 лет), что же будет с семьей? Путь до госпиталя принес им еще двух раненых: граната попала в борт «бэтээра», на котором сидели бойцы. А семья Валерия ничего не знала долгие несколько дней - это был самый тревожный мартовский праздник для его мамы и жены.

Жизнь побеждает

Врачи постарались, спасли. И повезло не раз: и в том, что прорвались до госпиталя, и в том, что в госпитале Грозного дежурили земляки, новосибирцы, сразу же прооперировали. Очнулся он только 8 марта. Потом эвакуировали в Краснодарский госпиталь, а оттуда - в родной Томск. Потихоньку он шел на поправку. После выздоровления стал сам обучать бойцов. А в 1999-м и Юрий Нариманович, и Валерий Александрович ушли на пенсию из ОМОНа, но продолжали трудиться там, где требовался их опыт.

У Валерия - четверо сыновей. Он никогда не прятал их от армии, говорил с ними о том, каким должен быть мужчина, в чем его долг. Сейчас один из младших мечтает стать спецназовцем. Папа стремление поддерживает. Он считает: мальчишки должны учиться защищать себя, свои семьи, должны быть готовы к неожиданным испытаниям. Неизвестно, что ждет их впереди… На свете столько войн, что могут задеть «по касательной», даже если они не «наши».

Он помнит, как однажды в Грозном в какой-то особенно жаркий момент сражения местный чеченец-спецназовец, воевавший на стороне наших войск, бросил им: «Погоди, я сам, не твоя война!..». Многие понимали, что оказались, наверное, на чужой войне. Но решение, быть им тут или нет, принимали за них, в других инстанциях. И теперь, когда все это уже в прошлом, и для них, и для страны, все равно память о тех событиях остается главным впечатлением жизни. Мерилом ценностей, дружбы, отношения к жизни и людям.