Олег Жаткин: «Армия – великий диагност»

Начальник самого крупного в Томской области учреждения Министерства обороны – о военной реформе, традициях и Дне защитников Отечества.

Досье «ТВ»
Жаткин Олег Алексеевич, начальник Томского военно-медицинского института, генерал-майор медицинской службы. Родился в 1948 году в Курской области в семье педагогов. Окончил Горьковский военно-медицинский факультет. Служил в частях Московского военного округа, Южной группы войск (Венгрия). В 1981 году окончил факультет руководящего состава военно-медицинской академии имени Кирова (Ленинград). Продолжил службу в боевых частях одного из приграничных округов. После завершения диссертационной работы назначен начальником военной кафедры Читинского государственного медицинского института. С 1988 года – заместитель начальника Томского военно-медицинского факультета по учебной и научной работе, с 1992-го – начальник факультета, а затем института. Действительный член РАЕН (академик), МАНЕБ (академик), профессор.

Награжден орденом Почета, медалями «За заслуги перед Отечеством», «За воинскую доблесть» и еще примерно тридцатью медалями и знаками отличия, среди которых самыми дорогими для себя считает медаль «За заслуги перед СибГМУ» и наградной крест «За заслуги перед казачеством России» первой степени.

Кабинет генерала по-военному строг и одновременно параден. В почетном углу – российский триколор и знамена института. Стены украшают портреты выдающихся отечественных военачальников: Невского, Кутузова, Нахимова, Ушакова... А из центра галереи бросает взгляд на письменный стол хозяина кабинета Александр Суворов. Ничего случайного: для Олега Жаткина Александр Васильевич – главный авторитет.

- Олег Алексеевич, последний раз вы давали интервью нашей газете ровно четыре года назад. Тогда оно получило широкий общественный резонанс и не осталось не замеченным читателями. Сейчас мы с вами снова разговариваем в преддверии Дня защитника Отечества, что, на мой взгляд, логично, ведь ваш институт - единственное в Томской области крупное военное учреждение Министерства обороны. Скажите, изменилось ли как-то ваше отношение к этому празднику, и что он означает для вас и ваших подчиненных?

- Раньше, во времена СССР, мы отмечали День Советской армии и Военно-морского флота. Это был единственный в своем роде праздник в стране. Причем в совершенно другой стране, где каждый мужчина служил в армии и где девчонки, которые в этот день, делая подарки мальчишкам, прежде всего поздравляли их как будущих защитников Отечества. С годами, к сожалению, первоначальный смысл праздника утратился. На мой взгляд, этот день, как и прежде, должен оставаться по сути Днем российской армии и Военно-морского флота, то есть собственно Вооруженных сил. А все остальные силовые структуры давно имеют утвержденные именные праздники, во время которых их чествуют отдельно. Мне кажется, 23 февраля надо все-таки оставить тем, кто служит в Вооруженных силах. Получается, что у военнослужащих «украли» их праздник.

- Но так сложилось, что День защитника стал восприниматься как праздник всех мужчин. Вы с этим не согласны?

- Понимаете, несправедливо уравнивать «закосившего» от армии парня и седого полковника. Я считаю, что так не должно быть. И ни в одной стране мира такого нет. Видимо, все смешалось на волне популизма и широкой антиармейской кампании, которая была развернута во время беспримерного сокращения Вооруженных сил в одностороннем порядке. К тому же абсурдно устанавливать праздники по половому признаку.

– Примерно два года назад было объявлено, что военная реформа завершена. И вдруг мы узнаем об очередном грядущем сокращении Вооруженных сил, о ликвидации военных кафедр вузов и создании непонятных образований в виде военных учебных центров. Ходят разговоры о сокращении военных академий и институтов. Вы можете пояснить, что происходит?

– Действительно, два года назад было объявлено об окончании реформы. И вдруг начинается новая волна. Речь идет о сокращении военных кафедр гражданских вузов, некоторых военных академий и институтов, которые имеют большую и славную историю. Все это очень неприятно, потому что создать институт – это не значит построить здание и оснастить его оборудованием. Нужно прежде всего создать коллектив единомышленников, ученых, педагогов. Это самое ценное, что мы сейчас имеем. По примеру так называемых передовых стран планируется внедрение новой системы подготовки офицерских кадров. Схема такая: студент с первого курса заключает контракт, учится в военном учебном центре в стенах гражданского вуза (в случае неуспеваемости, болезни или разрыва контракта по иным причинам он платит «неустойку» Министерству обороны), а после четвертого-пятого курса его призывают на доподготовку в военные учебные заведения, где он получает диплом специалиста и ему присваивают офицерское звание. Такие центры по линии высшего военно-медицинского образования планируется создать в Москве, Ростове, Владивостоке и в тех городах, где существуют военно-медицинские институты: в Томске, Самаре и Саратове. Полностью отвечать за подготовку офицеров будет ректор гражданского вуза. Ректоры еще не представляют, какой груз ляжет на их плечи. А от военных будет небольшое число офицеров во главе с начальниками центров.

- Как отразятся эти перемены на Томском военно-медицинском институте? По городу упорно ходят слухи о его закрытии. Неужели такое может произойти на самом деле?

– Если раньше не было и речи о сокращении единственного в Зауралье военно-медицинского института, который взял на себя подготовку и усовершенствование военно-медицинских кадров для Сибирского, Дальневосточного округов и Тихоокеанского флота, то сейчас раздаются голоса: а нужен ли Томску такой институт? Хотелось бы напомнить, что желательным атрибутом каждого губернского города еще при царизме считалось наличие военного учебного заведения. А Томск ведь хочет быть областным центром, а не районным городишкой в составе Новосибирской области. К тому же наш институт – солидное военное учебное заведение. В учебном процессе у нас участвуют 35 докторов наук и около 80 кандидатов наук. Молодежь активно занимается научно-исследовательской работой. Есть своя ординатура и адъюнтура (аспирантура). Налажены тесные контакты с СибГМУ во главе с ректором Вячеславом Новицким, с НИИ кардиологии (директор Ростислав Карпов) и НИИ фармакологии (Евгений Гольдберг). Когда институт открылся, мы дали городу дополнительно более 400 рабочих мест. Неужели город захочет потерять такой вуз?

В отношении военно-медицинских институтов принято следующее решение на уровне Министерства обороны, которое еще должен утвердить президент. Как, впрочем, и в отношении создания вышеупомянутых учебных центров при гражданских вузах. До 2008 года наши институты существуют, производят наборы и выпуски в прежнем порядке, а с 2008 по 2011 годы будет так называемый переходный период, когда первичную подготовку военных специалистов всех видов передадут в военные центры; существующие военно-медицинские институты, в том числе и Томский, приобретут статус институтов переподготовки медицинских кадров. В нашей зоне ответственности останутся Сибирский, Дальневосточный округа и Тихоокеанский флот. Произойдет сокращение факультета первичной подготовки, а факультет послевузовского и дополнительного образования, наоборот, расширится и будет заниматься подготовкой врачей-интернов и провизоров-интернов. К нам также будут направляться врачи, провизоры, младший медицинский персонал из разных военных частей для усовершенствования. Мы, кстати, и сейчас этим занимаемся. Рассматривается предложение о создании при институте военно-медицинского колледжа по подготовке военных фельдшеров, то есть офицеров со средним специальным образованием. Трехгодичное обучение будет заменено на четырехгодичное. В прошлом году мы уже сделали первый набор «четырехгодичников». Они войдут впоследствии в колледж, или, говоря гражданским языком, в медицинское училище. А сейчас оно называется батальоном курсантов.

– Вы считаете, что такая радикальная реформа пойдет на пользу армии?

- У меня неоднозначное отношение к этим переменам. При достаточно скудном финансировании Вооруженных сил, дай бог, сохранить то, что имеем. И главное – не потерять коллективы, которые создавались если не столетиями, то десятилетиями. Разрушить легко – построить трудно. А мы сейчас пытаемся резать по живому. Особенно слабое звено, на мой взгляд, - создание военных центров при гражданских вузах.

- Олег Алексеевич, я понимаю, что вопрос «дедовщины» вашего вуза касается в наименьшей степени. И все-таки, под впечатлением от ужасающего случая в Челябинске, не могу не спросить вас как опытного военного человека – неужели эта болезнь в нашей армии неискоренима?

- Мне трудно судить и высказывать категоричные суждения по поводу событий в Челябинске. Но одно могу сказать твердо: бить и издеваться над человеком недопустимо! Причины «дедовщины», по моему мнению, кроются в том, что сейчас в армию пришло то поколение, которое первый президент России называл «наша надежда». В каком обществе оно воспитывалось? Что оно видело хорошего? Кто прививал им умное, доброе, вечное? С экранов телевидения льется мутный поток жестокости и грязи... Вот вы спрашиваете: возможна ли «дедовщина» у нас? Категорически отрицать не могу. С образованием института у нас в штат был введен взвод обеспечения учебного процесса. Комплектуется он солдатами по призыву. Их всего 20 человек. Командир и заместитель командира взвода, плюс все мои заместители, плюс я из проблем этого взвода не вылезаем. Они приносят неприятностей больше, чем сотни людей в погонах и две тысячи гражданского персонала. Стараемся отбирать парней из глухих деревень, в основном Томской области, которые до призыва и в городе-то были один-два раза. Откуда у них склонность к пьянству, наркомании, жестокости, стремление к правонарушениям? Видимо, с разрушением прежней системы воспитания мы из лохани выбросили и ребенка. А ведь система воспитания у нас в России была одной из лучших в мире. Все дурные привычки парни приносят в армию. А армия – великий диагност, который первым встает на пути этого молодого человека. И именно армия способствует раскрытию этих отрицательных качеств. Условия армейской жизни не дают их сокрыть. Это то же самое, как диагностировать обычное заболевание. Например, несколько последних лет к нам стали поступать юноши, больные туберкулезом. Разумеется, мы диагностируем его на ранних стадиях и отправляем для лечения в центральный противотуберкулезный госпиталь. Считается, что он заболел в армии. Но инкубационный период проходил до армии, да и изучение его контактов – больной отчим, больная мать или брат, отсидевший в тюрьме, - дают основания говорить, что туберкулез солдат принес с собой в армию. А мы его выявили. Точно так же мы выявляем и другие социальные болезни, в том числе «дедовщину».

- Так как же бороться с этим недугом?

- Ни в коем случае скрывать факты «дедовщины» командиры не должны. А почему они их скрывают? Потому что их за это наказывают. В армиях всех стран, том числе у наших соседей в Белоруссии, на Украине, введена правильная, по-моему, система: командир не отвечает за проступок подчиненного, он отвечает только за своевременный доклад о нем. Говорят, на Украине офицеру за это даже премию дают. У нас же наоборот: командир выявил, доложил, его же и наказали. Пример: в Чите (командование войсками Сибирского военного округа – ред.) недавно состоялся военный совет, посвященный проблемам «дедовщины». Несколько командиров были строго наказаны, но они выявили эти факты, своевременно сообщили о них. Пока такая порочная система будет действовать, успеха в борьбе с «дедовщиной» мы не добьемся. При одном из министров ельцинского периода была попытка освободить командира от ответственности, но об этом забыли. Гораздо легче уволить командира полка, чем создать стройную и разумную систему борьбы с «дедовщиной».

- В вашем вузе, учитывая его специфику, сохранилась система распределения специалистов. Куда в основном едут работать ваши выпускники?

- Распределение проводится по разнарядке Министерства обороны для выпускников всех вузов по всем округам и родам войск. Разнарядки доводятся до каждого вуза. Мы проводим предварительные беседы со всеми слушателями и в 99 процентах удовлетворяем их просьбы в отношении службы в том или ином округе. Если он приехал из Благовещенска, мы конечно же учтем его пожелание служить в Дальневосточном округе. Наш институт славится тем, что у нас никогда не бывает отказников. Больше всего отказов в военно-медицинской академии Санкт-Петербурга: уезжать в Сибирь из Европы ребята не хотят. А сибиряки, наоборот, не хотят ехать в Европу. Раньше было престижно распределяться в Московский, Ленинградский военные округа. Сейчас – нет. Нашему выпускнику не страшны климатически условия Сибири. Он закаленный, менее требовательный, он мечтает служить поближе к родным местам, любит свою суровую малую родину. Ребята знают, что в европейской части России перенасыщенность войсками, «блат» и громадная конкуренция – все это отбивает охоту ехать туда. С удовольствием едут на Северный Кавказ, особенно холостяки – их тянет экстрим. А самое престижное распределение – в ВДВ. Мы готовим группу специально для этого рода войск.

- Олег Алексеевич, с каким настроением вы встречаете День защитника Отечества?

- Вообще-то, я счастливый человек. За моими плечами сплоченный коллектив единомышленников, который создавался мною на протяжении двух десятков лет. В нынешнем году я совершу свой 20-й выпуск военных врачей и провизоров. Это больше, чем у кого-либо из моих предшественников. Любимая жена Валентина Сергеевна, прошедшая со мною 11 гарнизонов, рядом. Она – начальник отделения одной из клиник нашего института. Единственная дочь Ирина в 32 года – доктор медицинских наук, ее муж Наиль, выросший в простой врачебной семье, в 34 года защитил докторскую диссертацию, он действующий хирург. Они мне подарили двух замечательных внуков – будущих военных врачей. Только что я завершил монографию, посвященную 40-летию института и 400-летию Томска. После 23 февраля она сразу пойдет в печать. А до 23-го вот здесь, на рабочем столе, будут лежать 1000 экземпляров монографии «Первые среди равных» - об истории фельдшерского дела в России и возрождении подготовки фельдшеров в Томске. Монография создана мною на базе центрального военно-медицинского музея Санкт-Петербурга совместно с его начальником. Я придерживаюсь принципа, высказанного гениальным отечественным полководцем Александром Васильевичем Суворовым: «Труды здоровее покоя». Поэтому, будучи счастливым трудоголиком, я с оптимизмом и моральной удовлетворенностью встречаю очередной праздник армии.

Пользуясь случаем, как представитель единственного крупного учреждения Министерства обороны в Томской области, я просто обязан поздравить с праздником всех мужчин, которые находятся в строю, а также дорогих ветеранов Великой Отечественной войны и ветеранов Вооруженных сил. Честь имею!