На фоне хитроумного идальго

Леонтий Усов попал в книгу Александра Ширвиндта.

10 апреля в Москве, в Большом зале Центрального дома актера имени Яблочкиной, при большом стечении столичного бомонда состоялась презентация книги «Ширвиндт, стертый с земли». Это не что иное, как книга воспоминаний любимца публики Александра Ширвиндта.

Он и сам лишь недавно узнал, что величали бы его Теодоровичем, а не Анатольевичем, если бы папа в свое время во избежание роковых неприятностей не поменял данное ему при рождении имя Теодор на Анатолия. Сын продолжил переименования при первом выходе на сцену. Но времена менялись к лучшему, и талантливый отпрыск столичного скрипача вовремя одумался и остался Ширвиндтом.

Вынесенные в название книги-мемуаров слова «стертый с земли» обязаны своим происхождением самому восточному - пограничному - прусскому городку Ширвиндту. Не ищите его на современных картах. Вскоре после Второй мировой Ширвиндт был переименован в поселок Кутузово Калининградской области, от которого нынче почему-то не осталось и следа. Вот мэтр и принял гениальное решение построить виртуальный город собственного прошлого под родовым названием Ширвиндт.

Популярный актер повествует в книге не столько о себе любимом, сколько о своих коллегах. В перенаселенном городе воспоминаний Ширвиндте живут, творят и вытворяют Валентин Плучек, Анатолий Эфрос, Олег Ефремов, Марк Захаров, Эльдар Рязанов, Николай Гриценко, Иннокентий Смоктуновский, Зиновий Гердт, Ольга Аросева, Светлана Дружинина, Анатолий Папанов, Михаил Державин, Михаил Козаков, Андрей Миронов, Лев Дуров, Спартак Мишулин, Сергей Арцыбашев, Александр Володин, Булат Окуджава, Белла Ахмадулина, Григорий Горин, Аркадий Арканов и много другого творческого люда. И все под одной обложкой. А заключает эту славную плеяду томский художник Леонтий Усов.

Леонтию здорово повезло: на зависть всему томскому бомонду он самолично побывал на недавней презентации в Доме актера. Уточним, что на этот раз Усов был приглашен в Москву не Ширвиндтом, а посольством Испании в России для участия в Международной выставке в честь романа Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский». Усовская скульптура «Хитроумный идальго Дон Кихот, наблюдающий за рождением Сальвадора Дали», по словам Ольги Калининой-Сулакшиной, арт-директора усовских выставок, приковала пристальное внимание испано- и по-иному балакающих зрителей.

После матча Усов собирался отбыть в Томск, чего не позволил сделать Ширвиндт, повелевший прийти на презентацию его книги, и Леонтий, сами понимаете, не смог перечить. Виновник книжной презентации сказал о припоздавшем Усове очень теплые слова и усадил его в первом ряду переполненного зала. Томич успел дружески обняться с Михаилом Державиным и Львом Дуровым, когда-то посещавшим его мастерскую. Облобызался с Маргошей Эскиной, директором Дома актера, нежно поцеловал в ушко Веру Кузьминичну Васильеву... Теперь он, дамский угодник, несказанно этим гордится.

Будучи на пути от гордости к скромности, Усов как бы между прочим сообщает, что книжное строительство виртуального города Ширвиндта завершается зданием «Музея имени меня» (в данном случае - Александра Ширвиндта). С любезного согласия Александра Анатольевича Ширвиндта - исключительно для читателей «Томского вестника» - воспроизводим фрагмент той самой главки «Музей имени меня». Рассказывает Ширвиндт.

«Дело в том, что много лет назад, будучи на гастролях в Томске, при жуткой жаре, духоте и комарах мне посчастливилось открыть талант, – чем горжусь. В силу слабой воли я поддался яростному напору со стороны милого взлохмаченного артиста Томского ТЮЗа, был погружен им в разваливавшийся «Москвич» и через тех же комаров доставлен в томские новостройки, где в однокомнатной квартирке хрущевской блочной барачности лежала грустная овчарка и охраняла дровяной склад. Больше в квартире ничего не было. Из этих дров артист ТЮЗа делал скульптуры.

Прошло много лет. Леонтий Усов – замечательный художник – выставляется во всем мире, но, к удивлению, помнит «крестного отца» (то есть меня), который когда-то убедил подругу – Эскину – и она устроила первую выставку Усова в Доме актера.

Он присылает мне каталоги своих работ, привозит очень хороший бальзам, хотя сам уже много лет не пьет, но знает о процессе не понаслышке, очень любит со мной фотографироваться в обнимку. Трогательно, что я Усову никогда не позировал – он стругает меня по памяти – произведения дарит, денег не берет, хотя древесина нынче дорогая.

Как личность я Леонтия вдохновляю недостаточно, но как приложение к трубке прохожу.

...Нормальные люди мечтают быть увековечены в мраморе, в бронзе, в граните, на худой конец, в гипсе. Я буду – в кедре».

Что до сетования автора мемуаров на использование его Усовым в качестве приложения к трубке, то вы поймете этот тонкий юмор, если ознакомитесь с долгоиграющими названиями усовских скульптур, фотоснимки которых помещены в книге. Вот они. «Опершись на спинку стула и раскурив трубку, Александр Ширвиндт размышляет о бренности бытия». «Хитроумный идальго Дон Кихот, наблюдающий за рождением Сальвадора Дали, - на фоне трубки Ширвиндта». «Актер после спектакля с трубкой Ширвиндта». «Трубка Ширвиндта с двумя пальцами и чьими-то губами».

Да это же только с первого взгляда кажется, что книга ироничного до мозга костей худрука Театра сатиры – сплошной юмор, и все тут. На поверку его рассказы и рассуждения о жизни весьма драматичные и философские. Судите сами. «Похерив марксизм-ленинизм, заблудившись между развитым социализмом и социализмом с человеческим лицом, примеряем то китайскую, то шведскую, то американскую модель на свои нечерноземные плечи. Родину нельзя примерять – надо носить, какая есть».

P.S. Продолжение темы – в пятничном выпуске «Томский вестник. День добрый».