Маршалы в отставку не уходят

Томская область отметила 95-летие советского писателя Георгия Маркова.

Авторство фразы, претендующей на афоризм, принадлежит Георгию Маркову. Четверть века назад эти слова, сказанные в адрес одного из своих героев, иркутский писатель Евгений Осокин переадресовал самому Маркову. Определив, таким образом, положение бывшего земляка на литературном олимпе.

Эти слова вспомнились мне, когда конференция «Литературное наследие Г.М. Маркова», что прошла в четверг в областной Пушкинской библиотеке, только набрала свой разбег.

Будем патриотами

Пафосная интонация, заданная во вступительном слове ведущим Александром Казанцевым, дескать, происходит историческое событие, не оставляла сомнений: и дальше речь о литературном наследии и о биографии писателя пойдет в том же духе. В духе панегирика «Какой матерый человечище». Интуиция не подвела. Земляки, которые имели счастье лично встречаться и разговаривать с самым известным томским писателем, предлагали исправить оплошность властей и установить-таки бюст на родине дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Государственных премий. Или назвать улицу именем Маркова. Или, на худой конец, повесить мемориальную доску в гуманитарном зале областной Пушкинской библиотеки, где он выступал летом 1979-го, когда это здание называлось еще Домом политического просвещения. Да и собственно в Пушкинке был автор «Строговых», через два года после выхода романа в свет, в 1952 году. О чем напомнила директор Пушкинской библиотеки Нина Барабанщикова и указала на стенд «Когда писатели были большими», где выставлена и та книга с автографом Георгия Мокеевича, подаренная библиотеке, и другие издания земляка, а также книги, подаренные Маркову с автографами Константина Симонова, Юрия Трифонова, Сергея Михалкова, Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского.

- В конце 70-х годов, когда я работала на абонементе в Пушкинской библиотеке, на книги Маркова стояла очередь. На «Строговых» записывались на два года вперед, - вспоминала Нина Михайловна.

Это было время, когда в Новокусковской библиотеке, построенной частично на Ленинскую премию Георгия Маркова, проводились Марковские чтения. А каждое воскресенье экскурсионный автобус Томского бюро путешествий отвозил в село Новокусково студентов и учащихся школ. Молодому поколению читателей показывали дом, где жила семья Марковых, школа, где учился будущий писатель, Дом пионеров, где пионервожатым работал комсомолец ленинского призыва (вступил в феврале 1924 года) Готя, как звали его родители.

Экскурсантам сообщали, что семью Марковых называли «коммунарской», так как Мокей Марков, охотник и рыбак, человек неустрашимый и справедливый, возглавлял деревенскую коммуну, в Бога не верил и вместо иконы в красном углу повесил портрет Карла Маркса.

Это было время, когда в кедраче под Томском снимали фильм «Строговы», и в эпизодах этой многосерийной ленты снималась народная артиста РСФРС Тамара Лебедева. А на сцене родной Томской драмы она играла в спектакле «Эхо бессмертия» по другим романам Маркова «Соль земли» и «Отец и сын». В эти же годы известные кинорежиссеры В. Краснопольский и В. Усков на «Мосфильме» сняли дилогию по роману «Отец и сын» - «Опрокинутая тишина» и «Эхо далеких выстрелов». И вся страна увидела нашу тайгу и Васюганские болота. Помню, на премьеру этого фильма нас водили всей школой, отменив уроки. Ту премьеру за три дня, сообщала областная газета, посмотрело больше 45 тысяч человек.

Словом, это было время, когда имя Маркова было «нашей гордостью, исходящей из ясного ощущения некоей причастности к созданию его романов».

Лев зимой

Однако, признаюсь, вначале я намеревалась заголовок поставить со знаком вопроса. Ибо он - знак сегодняшнего времени. И для этого были свои резоны. Дело не только в том, что книги Маркова сейчас такой же анахронизм, как и метод соцреализма, по законам которого они были написаны.

К слову, гость томской конференции литературный критик из Москвы Иван Сабило дал любопытное определение этого метода: «В произведениях писателей соцреалистов истинный человек не тот, каков он есть в жизни, а тот, каким он хочет быть». В это определение легко вписываются все положительные герои Маркова Матвей Строгов, Алексей Краюхин, парторг Петухов и другие коммунисты.

Год назад в газете «Культура» была опубликована статья Альберта Беляева «Из повседневной жизни «автоматчиков партии», к которым причислялся и наш земляк - дорогой Георгий Мокеевич. Из статьи явствовало, что первый секретарь Союза писателей СССР, председатель комитета по Ленинским и Государственным премиям трудился не только во благо всех писателей большого Союза, но и о себе, грешном, не забывал. Так, он не стал противиться инициативе Сергея Михалкова, который выдвинул его за вторую часть романа «Сибирь» на соискание Ленинской премии (уже второй для Маркова). Хотя даже по формальным показателям этого нельзя было делать – не подошли сроки. Но дали. А следом и вторую Звезду Героя Соцтруда. И наш земляк по звездам сравнялся с нобелевским лауреатом Михаилом Шолоховым.

Конечно, скажут сторонники Маркова, легче всего пинать беззубого льва. О том, как Георгий Мокеевич впал в немилость под занавес своей секретарской деятельности, на литературной конференции рассказывал Николай Кириллов, который в свое время работал с Марковым над книгой «В краю кедровом»:
- В 1984 году вдруг раздается по «вертушке» звонок. «С вами говорит Сергей Владимирович Михалков. Мы к вам с товарищем Алексиным приедем, хотим посмотреть на марковскую «Ясную поляну». «Какую «Ясную поляну»? – удивляюсь я. «Да вот поступило заявление, что Марков у себя на родине отгрохал себе мемориальный музей почище толстовской «Ясной поляны». Через день я встречаю двух живых классиков, везу в Новокусково, показываю литературный музей: бревенчатую избу, где убранство соответствующее – домотканые половики, деревянные скамьи и столы. «Так, нам ясно, какая это Ясная поляна», - говорит Сергей Владимирович и идет встречаться с новокусковскими школьниками.

Но если бы сегодня приехали автор гимна Советского Союза и современной России в Новокусково, то он обнаружил бы, что музей закрыт (три года не работает из-за прохудившейся крыши), а в библиотеке имени Маркова нет батарей. То есть они есть номинально, но всю зимую простояли снятые и прислоненные к стенке. Зато областная администрация на проведение юбилейных мероприятий выделила 250 тысяч рублей.

О рыбе и галстуке

Совершенно иной портрет земляка нарисовал Геннадий Игнатов, который с 50-х годов влюбился в прозу Георгия Мокеевича и потратил всю жизнь на составление «родовы» Марковых.

- Известно, что Георгий родился 13-м ребенком в семье и был 8-м из выживших детей, - начал с уточнения биографического факта Геннадий Иванович. - Пока я работал над составлением родословной, много раз встречался с Георгием Мокеевичем и в Переделкино, и в Томске, и в его рабочем кабинете Союза писателей. Приходилось бывать и на заседании секретариата, и на пленумах Союза писателей, и на вручении Ленинской премии в Кремле, и всем своим знакомым он меня представлял: «Мой биограф». Я всегда удивлялся, с каким вниманием он относился к каждому посетителю. Он всегда оставался простым и доступным.
Когда Марков гостил на родине, то соблюдал ритуал: утром шел к реке, умывался. Но никогда не утирался. Говорил, что обсохнуть на солнышке – в этом вся соль. В кругу домашних любил Георгий Мокеевич пошутить: иногда надевал женскую юбку, повязывал голову платком и пел частушки. Или мог нахлобучить кепку и изображать Жигана из «Путевки в жизнь» (в фильме его играл Михаил Жаров).

В ресторане, буфете или в столовой, я всегда удивлялся, как он красиво ест рыбу. Так обработает рыбку, что ни одной косточки не повредит. Однажды в Москве у него на обеде я нечаянно капнул соусом себе на галстук. Как скрыть свой конфуз? Начал затирать салфеткой пятно. Г.М. виду не подал, что заметил. Но когда он меня провожал на троллейбус, в самый последний миг расставания что-то сунул мне в карман. В гостинице «Москва» я развернул пакет, там оказался галстук. Вот этот самый, что сейчас на мне.

(Зал разразился аплодисментами – Т.В).

В 1982 году я поехал в Москву к скульптору Олегу Комову, которому был заказан бюст Маркова. А он сказал, что «будет бюст или нет - это от меня не зависит, Георгий Мокеевич бывал у меня только два раза, а надо как минимум семь». Я пришел к Маркову с уговорами попозировать, а он и говорит, что «все это никому ненужная суета».